Свою историю учреждение ведет с момента строительства в 70-х гг. XVIIIвека по распоряжению императрицы Екатерины II медынского тюремного острога. Тюремное здание хорошо сохранилось и используется по своему прямому назначению по настоящее время.

До Великой Отечественной войны Медынская тюрьма входила в подчинение Смоленскому управлению НКВД и представляла собой двухэтажное кирпичное здание Т-образной формы. Количество осужденных и подследственных иногда доходило до 400 человек. Контингент осужденных был смешанный, вместе содержались мужчины, женщины, подростки, матери с детьми.

На двух этажах здания размещалась 31 камера, продовольственно-вещевой склад, 4 карцера, рабочие камеры на 10-15 человек. Помимо двухэтажного здания на территории Медынской тюрьмы располагалось и административное здание. Все сооружения были обнесены кирпичной стеной высотой 4 метра. Так выглядела Медынская тюрьма до ее передачи из Смоленской в Калужскую область в 1944 году.

В годы войны, в период оккупации немецкими войсками территории Медынского района, контингент осужденных, весь состав охраны и администрации со всем имуществом и канцелярией был эвакуирован за пределы области в Башкирскую АССР в г. Уфу.

После возвращения из эвакуации в 1942 году при учреждении было организовано подсобное хозяйство для выращивания зерновых и овощных культур, которое имело площадь в 30 гектар. С 1944 года Медынская колония №5 становится колонией №2. С октября 1956 года на ее базе был образован инвалидный лагерь - спецлагпункт строго режима. В 1958 году был построен шлакоблочный одноэтажный цех по изготовлению перламутровых пуговиц. В 1959 году была построена пилорама для распиловки круглого леса, сушилка и гараж, а также организован выпуск деревянных каблуков для обувной промышленности.

В 1960 году спецлагпункт был переименован и исправительно-трудовую колонию №4, и в 1961 году строгий режим был заменен на общий. В это же время началось расширение жилой зоны учреждения с южной стороны к реке Медынке.

В 60-70-е гг. силами осужденных строится железобетонный корпус площадью 1000 квадратных метров, куда переводится жестяное производство и оцинковка, строится общежитие на 320 мест для осужденных, гараж, овощехранилище, склад.

С 1974 года общий режим был заменен на строгий. Начиная с 1981 года, учреждение расширяет производственную базу, заключаются договора с различными заводами области. Именно 80-ые годы стали в истории колонии самыми благоприятными. В этот период учреждение добивается лидирующих позиций среди всех учреждений уголовно-исполнительной системы тогдашнего СССР. Многие его сотрудники были награждены высокими государственными наградами, а 1988 году учреждению было вручено переходящее Красное Знамя. Колонию неоднократно посещали иностранные гости из Чехословакии, Италии, Германии.

90-е годы стали не самыми благоприятными для учреждения, начинают рушиться старые хозяйственные связи с заводами кооператорами, прекращают работать отлаженные каналы сбыта продукции предприятия, назревает необходимость в переориентации производства на новые виды продукции. Однако, не смотря на трудности, коллектив учреждения не только выжил, но и смог перестроить свою деятельность с учетом новых требований. В последние годы в учреждении введена в эксплуатацию газовая котельная, созданы новые совместные предприятия, ведется реконструкция и восстановление старых производств, осваиваются новые виды продукции.

В 1999 году строгий режим был вновь был заменен на общий.

Лимит наполнения – 1092 человека.

Основным направлением деятельности ЦТАО является металлообработка.

Направления деятельности:

* металлообработка – продукция для нужд ЖКХ (мусорные контейнеры, бункеры-накопители, урны, скамейки, изделия для оборудования детских площадок, ледорубы, отопительные конвектора, почтовые ящики), печи отопительные и банные, дорожные знаки, таблички, продукция ритуального назначения (ограды, кресты, памятники), кровельные изделия (оцинкованные коньки, сливы, отливы), скобяные изделия
* швейное производство – услуги по пошиву сторонним организациям
* услуги производственного характера сторонним организациям – производство «скального листа», сборочные работы
* производство муки для учреждений УИС области
* прочие виды производства – производство пенобетонных блоков, тротуарной плитки, услуги по авторемонту и пр.

Посещение осуществляли члены рабочей группы Л.Мосеева-Элье и Л.Львова. При участии кандидата в ОНК Калужской области А.Чейченца (наш водитель и носильщик пакетов с книгами для заключенных).

Поехали мы по нескольким жалобам из ФКУ ИК № 4:

1. На начальника учреждения жаловался заключенный Трофимов О., имеющий гражданство Республики Туркменистан, у которого за рубежом имеется недвижимость. Начальник учреждения отказывается заверять доверенность, ссылаясь на то, что в действующем российском законодательстве норма сформулирована «имеет право», а не «обязан».

Нотариус г.Медыни, имеющий лицензию на заверение таких доверенностей так же отказывает заключенному, ссылаясь на то, что:

— в медынской колонии, по её мнению нет соответствующего помещения, где бы была соблюдена физическая неприкосновенность нотариуса;

— заявление заключенного невозможно проверить на предмет внешнего давления на заключенного (м.б. заключенный проиграл в карты своё жильё?); следовательно, нотариус не хочет брать на себя никакую ответственность по данному делу;

— оплата услуг нотариуса должна производиться только наличными деньгами, тогда как у заключенных наличных денег нет по определению.

2. На Пенсионный фонд России жаловался лицо без гражданства Г.Меньшиков, который является инвалидом уже много лет; находясь в колонии вне Калужской области он получал пенсию, а теперь ему в получении пенсии почему-то отказывают, хотя инвалидом он признан.

3. о трудоустройстве заключенных в зоне беседовали с заключенным Линовицким;

4. об отбывании наказания сроком 20 лет строгого режима на родине беседовали с заключенным Туйчибоевым С. из Республики Таджикистан;

Встретил нас на КПП колонии сотрудник-воспитатель. Препятствий не чинил. Я даже в зону занесла фотоаппарат, который у меня в мобильнике; хотя фотографировать мне не разрешили. Встретились до начала инспекции с начальником колонии, рассказали, что хотели бы посмотреть, с кем поговорить. Нам было предоставлено право разговаривать с заключенными наедине.

Один из них пожаловался на то, что начальник колонии не разрешает иметь при себе кодексы. Я спросила у начальника колонии: «Почему?» Отвечает: «Потом жаловаться много будут». Самый «свежий» уголовно-исполнительный кодекс в тюремной библиотеке 10-летней давности! Посмотреть кодексы в учебном классе на компьютере так же невозможно; начальник колонии считает, что, т.к. заключенные не могут оплачивать распечатку НПА.
Когда члены ОНК изъявили желание посмотреть пром.зону, нам сказали, что сегодня – официальный праздник, и никто из заключенных не работает. На самом деле после бесед с заключенными и встреч в отряде № 4, стало ясно, что работает-таки на пром.зоне участок по производству церковной утвари, не так давно там было установлено очень хорошее новое оборудование для этого, с заключенными, работающими на этом участке, заключены трудовые контракты о работе в две смены, а на этот праздничный день заключено дополнительное соглашение о работе даже в 3 смены. По словам сотрудника-воспитателя остальные участки не работают из-за сильного износа оборудования. Поздней осенью — из-за сильно упавшего спроса — прекращено производство тротуарной плитки, рекламой которой забит весь калужский интернет. По словам сотрудников колонии работает только каждый третий заключенный.

Проходя по зоне, сотрудник колонии показал нам отремонтированную тюремную больничку, присовокупил: «Вот вы в прошлый раз у нас были, и очень нехорошо о грязи и разрухе в больничке написали в Интернет, а теперь, посмотрите – мы всё исправили!».

В настоящее время начат ремонт СУОН, поэтому там пока никого из заключенных нет.

Из 12-ти отрядов для посещения мы выбрали № 4: начальник колонии не очень приветствовал наше желание, но делать ему было нечего: не запрещать же.

Отряд № 4 – один из двух самых ужасных в колонии: старое помещение барачного типа, длинный сквозной и тёмный коридор, по которому гуляет ветер с вперемешку с волнами густого табачного дыма: дым настолько едкий, что я едва разлепляла глаза, чтобы увидеть выстроившихся заключенных (хорошо, хоть дневальный-дежурный не орал над ухом, как это обычно бывает в ИК № 5 или КВК при нашем приходе). Полы в коридоре – гнилые; в умывальной комнате на 10 раковин — немытые окна, почему-то донельзя замызганные раковины, и такое ощущение, что горячей воды тут нет; кругом какая-то сырость (сотрудники колонии уверяли, что это только что помыли полы); когда я осмотрела одну из жилых комнат барака: увидела, что двухъярусные кровати отодвинуты от стенки, т.к. стенка вся поражена грибком. Заключенные ходят в помещении барака в стёганых фуфайках чёрного цвета и в … шапках. Я тоже шубу не снимала – холодно. В этом отряде ни один заключенный не работает!

Заключенные сообщили, что эпидемия сезонного гриппа пошла на убыль, но был случай на пике заболевания, когда один из заключенных просто упал на плацу, т.к. нужных лекарств ему медик не давал.

Отремонтирован проход через КПП, выложены плиткой полы, поручни и навес – из хромированного металла, но зимой вся эта красота превращается в один сплошной каток …

На информационных стендах на КПП висит фамилия ещё прежнего начальника колонии, который, отслужив 37 лет, ушёл на пенсию. Смена руководства колонии совпала с сепарацией заключенных, и два наложившихся друг-на-друга обстоятельства сильно осложнили жизнь заключенным.

Прошёл почти год, и только-только напряженность начала спадать: заключенные подстраиваются под характер начальника колонии, а он уже не бесчинствует по каждому чиху заключенного.

http://www.onk-ru.info/?p=6187